Утомленные, измотанные мужчины уснули мгновенно, как только кастрюля с письмом отправилась по назначению.
Утром Олесь Семёнович открыл глаза и увидел Алису, сидящую перед ним на корточках.
— Доченька, что случилось?
— Вы не пришли завтракать. Мы вам принесли.
Олесь Семёнович огляделся, недалеко стоял хмурый Вэлл.
— Спасибо, доченька! — Отец притронулся к руке Алисы. Она поспешно отдернула руку, поднялась и медленно пошла к лагерю. За нею тенью поплелся Вэлл.
— Подъем, лежебоки! — академик толкнул в бок Булата. — Завтрак уже принесли, а вы дрыхните.
Они поспешно позавтракали.
— Какое задание на сегодняшний день? — спросил Геннадий, доедая лепешку.
— Вон лежит фотоаппарат. Он заряжен. Захвати запасную пленку. Вместе с Тенисом догоняйте молодёжь. Они, кажется, уже ушли. Фотографируйте всё подряд. Делайте панорамные снимки местности, фотографируйте людей за работой, не помешают портреты и групповые кадры, снимки отдельных растений, деревьев. Одним словом, все, что вам приглянется. Оставшиеся кадры отщелкаем, когда вернетесь.
— Для чего вам всё это?
— На память о параллельном мире. Пусть все знают, что существует нетронутый цивилизацией чудесный уголок.
— Так это параллельный мир? — почти одновременно спросили трое ребят.
— Я полагаю, что да. Дальнейшее мы обсудим потом. А сейчас бегите, ребята! Молодежь уже ушла добывать пищу.
Тенис и Геннадий поспешно ушли.
— Что будем делать мы? — спросил Булат.
— Готовиться к операции "Похищение беглянки". Что у нас есть из вещей?
— Поляроид и бинокль, ещё у ребят фотоаппарат, — стал перечислять Булат.
— Поляроид мы отправим с первой почтой, а бинокль нам может пригодится, — предусмотрительно заявил Артёменко.
— Зачем?
— Неизвестно, куда мы попадем в нашем мире. Он поможет нам сориентироваться.
— А если мы попадем на северный полюс? Он поможет нам сориентироваться?
— Нет, Булат, вряд ли мы туда попадем. Мы скорей всего появимся в ста пятидесяти километрах от столицы.
— Почему ты так решил?
— Я еще не уверен, но будущее покажет. По-моему, здесь время совпадает со столичным временем. Если мы будем возвращаться назад вечером, то и там мы объявимся вечером. Что у нас сейчас? Конец апреля? Вечером может быть прохладно. Надо сообщить жене, чтобы подготовила все необходимые для Алисы вещи. А теперь пойдем в лагерь.
Как всегда, в этот час лагерь был пустынным и безлюдным. На том месте, где спали девушки, сиротливо сидели Кузя и Пупса. Олесь Семёнович подержал в руках игрушки и посадил на место.
— Булат, посмотри, нет ли фотографии Кости в коробке?
Булат достал коробку, стал просматривать содержимое. Там были почти все фотографии.
— Нет. Костиной фотографии здесь нет.
— Значит, носит с собой. Не зря нам её прислали. Знаешь что, Булат, давай-ка, соберем небольшой гербарий.
— Зачем он тебе? — удивился Булат прихоти Артёменко.
— Может, пригодится. Рано или поздно придется делать сообщение об этом открытии. А гербарий будет вещественным доказательством. Ты не заметил, что здесь совершенно нет цветов?
— Нет, я не присматривался. А почему?
— Они здесь просто ни к чему. Здесь же нет насекомых, нет ветра, значит, не может быть опыления.
— Как же они тогда размножаются?
— Вегетативно.
— А подробней?
— Это одна из форм бесполого размножения, которая основана на образовании нового растения при помощи клубней, луковиц, корневищ. Вот подними край травы, и ты увидишь на стеблях новые корни, которые не успели укорениться.
Булат поднял край травяного ковра.
— Да, правда. Такие беленькие усики. Я не придал этому значения. А деревья как размножаются?
— Жизнь новому дереву может дать другое дерево, если его корень каким-нибудь ответвлением вышел на поверхность.
Они ходили и рвали различную траву, отламывали небольшие ветки деревьев. Получился довольно объемный букет.
— Для первого раза хватит. Давай положим под деревом верхушками вниз.
— Почему?
— Здесь очень благоприятный климат, это во-первых; близко подпочвенные воды — во-вторых. Всё это может быстро укорениться. А нам этого не надо. Ещё бы пробу грунта не помешало взять. Где наши кружки?
— На раскладушке, — в рифму ответил Булат и улыбнулся. — Здесь тоже есть кружки. Я сейчас принесу, — он побежал в сторону костра.
— Захвати две, — попросил Олесь Семёнович.
— Зачем?
— Мы и воды наберем для анализа.
Пробы грунта и воды поставили рядом с букетом.
— Теперь, кажется, всё, — сказал довольный проделанной работой Олесь Семёнович, потирая руки. — Как думаешь, моя жена управилась с заданием, которое мы ей навязали?
— Достань кастрюлю, в ней найдешь ответ.
В кастрюле кроме писем ничего не было.
— Моя королева! — нежно проговорил Булат, с улыбкой разворачивая письмо.
— У них все готово, — радостно сообщил Олесь Семёнович. — Жена подробно описывает внешний вид груза, чтобы я легче мог представить его. “Пепси” уже со снотворным. Давай приступим к телепортации. Иди, помоги мне.
Они сложили вместе руки. Олесь Семёнович сосредоточился. У его ног появилась первая упаковка “Пепси” из восьми полиэтиленовых бутылок. Вторая, третья,…. шестая. За ними три больших картонных коробки: с печеньем, конфетами, вафлями.
— А вафли зачем? Мы же их совсем не заказывали, — удивился Булат.
— Это чья-то рационализация. Пусть будут, не помешают.
— Но тут очень много. Мы столько не просили.
— Татьяна покупала не на вес, а коробками, Видишь, они в заводской упаковке? Только коробку с конфетами она запечатывала сама.
— Чтобы не рассыпалась в надпространстве, — весело рассмеялся Булат.
— Вот именно, — улыбнулся удачной шутке Олесь Семёнович. — Мы организуем стол пораньше, не дожидаясь, когда у них все будет готово.
— Вот здорово! —обрадовался Булат. Значит, я уже сегодня обниму свою королеву.
— Нет, Булат. И не мечтай.
— Почему, академик?
— Мы не можем с уверенностью сказать, куда мы попадем. Эти костюмы могут нас переносить из нашего мира сюда и, очень надеюсь, что и обратно. А для путешествия по земному шару они не пригодны. Ты же прекрасно знаешь, что они сделаны с отклонением от технологии. Будь готов ко всему и не настраивай себя на скорую встречу. А пока оставь меня в покое, я буду писать письмо с последними распоряжениями. И ты обдумывай свою поэзию.
Олесь Семёнович сосредоточенно писал. Булат сидел, прикрыв глаза, углубившись в поэзию своих чувств.
Когда складывали письма в кастрюлю, послышались отдаленные голоса.
— Ты чего не отправляешь кастрюлю?— спросил Булат.
— Сейчас придут ребята, мы отправим фотоаппараты.
— Слушай, академик, у нас и без того есть, что отправить. Давай сейчас отправим гербарий, пробы грунта и воды.
— Хорошо, что напомнил, — Артеменко стал вытаскивать из кастрюли письмо. — Я сейчас напишу им, что с этим делать. Грунт и воду пусть отдадут Мартынову, он сдаст на анализ. А гербарием пусть Марица занимается. Давай сюда всё.
Булат принес кружки и букет. Кое-как всё это загрузили в кастрюлю. Олесь Семёнович дописал письмо, поместил среди зелени. Букет в кастрюле смотрелся великолепно. Мужчины полюбовались им, и вскоре он исчез.
Шумная ватага приближалась. Во главе процессии шли нагруженные Тенис и Геннадий. Свалив ношу на землю, они подошли к Олесю Семёновичу и Булату.
— О! Да у вас всё готово! — обрадовались они.
Геннадий протянул академику фотоаппарат.
— Все сделал, как велели. Но там осталось много кадров.
— Великолепно. Теперь снимай здесь. Постарайся сделать групповой снимок, потом отдельно девушек и ребят. Надо запечатлеть их за приготовлением пищи на всех стадиях, их стол, всех их за столом, и так далее. Не забудь о том камне, где они делают муку.
— Но они сейчас будут играть в "Догоняй".
— Угости их конфетами, и они обо всем забудут.
Открыли коробку с конфетами.
— Ну, тут Танюша постаралась, — похвалил жену Олесь Семёнович, — всяких накупила.
Девушки угощение принимали с восторгом, наслаждаясь непривычным для них вкусом. Собрать их для группового снимка было довольно легко. Ребята оказались менее дисциплинированными, но конфетная взятка растопила лед недоверия, и они позволили сделать групповой снимок. Для общего снимка пришлось распечатать коробку с вафлями. Кое-как всех поставили вместе, некоторых заставили присесть. В награду аборигены получили по конфете. После чего все молодые люди сразу же побежали к озеру попить воды.
И завертелась карусель их единственной игры. Голые ноги, взлохмаченные волосы, разгоряченные тела, крики, смех.
— Смотри, академик! — Булат показал в дальний конец поляны. Там под деревом сидела Алиса с фотографией в руках. Позади девушки, прислонившись спиной к дереву, скрестив руки на груди, стоял Вэлл, её верный страж и телохранитель.
Вволю наигравшись, набегавшись, молодежь принялась за обработку растений. Геннадий все ходил и щелкал фотоаппаратом. Наконец, расстелили ткань и стали раскладывать на ней приготовленные продукты. Геннадий отснял последний кадр. Олесь Семёнович вызвал из дома кастрюлю, положили в неё фотоаппараты, а так же немного спаржи и ветку, похожую на сосну. Всё отправил домой.
— Кажется всё. Как вы считаете, ребята? Если я что упустил, подскажите — Олесь Семёнович оглянулся вокруг. — Остался заключительный аккорд. Расставляйте наши продукты для угощения гостеприимных хозяев.
Олесь Семёнович подошел к импровизированному «столу», хлопнул в ладоши.
— Друзья! Мы сегодня уходим от вас. Поэтому решили угостить всех своим обедом.
Тенис, Булат и Геннадий поставили посреди растеленного полотна три коробки: с печеньем, конфетами и вафлями. Все аборигены с жадностью накинулись на угощение. Через некоторое время им поднесли упаковки с бутылками “Пепси".
— Как мы узнаем, где наши? — забеспокоился Геннадий. — А то уснем вместе с ними.
— Та упаковка стоит отдельно. В неё вложен лист чистой бумаги, и бутылки не распечатаны. Но там, на дух из них надеты резиновые кольца. Это сорок первая и сорок вторая.
Все получили по бутылке “Пепси”. Геннадий показал, как отворачивается пробка, и сам стал пить. Вафли и конфеты пошли нарасхват. Печенье брали неохотно. Все с удовольствием ели и запивали замечательным напитком. Подошел Вэлл. Ему вручили бутылку и дали конфет. Алиса сидела под деревом ко всему безразличная и безучастная. К ней подошел отец.
— Пойдем, доченька, поешь немного.
Алиса взглянула на фотографию, тяжело вздохнула и поднялась. Она села рядом с Вэллом, на свое постоянное место. Четверо мужчин в серебристых костюмах ели, стоя, изредка прикладываясь к бутылкам. Они терпеливо ждали последствий. Когда закончились вафли, поднялась одна девушка и на заплетающихся ногах побрела в сторону спального места. За ней поднялись ещё две девушки, но ноги их подкосились, они медленно опустились на траву, засыпая. Стали подниматься ребята, направляясь в другую сторону. Многие заснули на месте. Вэлл удивленно смотрел на происходящее, допивая остатки “Пепси”. Он потянулся рукой к Алисе и уснул у её колен. Геннадий с Тенисом уносили девушек на их спальное место, Булат переносил юношей в другую сторону.
— Пей, доченька! — Олесь Семёнович сел рядом с Алисой. — Пей, мое золотко! Это так вкусно! — он протянул ей бутылку, она взяла. Он погладил дочь по голове. Она очень внимательно посмотрела в его глаза, пытаясь, что-то вспомнить. Потом поднесла бутылку к губам и выпила больше половины, не отрываясь. — Вот и молодец! Умница ты моя! — он обнял свое сокровище за плечи. Девушка доверчиво прислонилась к нему. Отец что-то тихо говорил ей, а может, напевал колыбельную песню, кто его знает. Тенис, Булат и Геннадий, закончив с укладыванием уснувших девушек и ребят, стояли в стороне, терпеливо ждали конца развязки. Олесь Семёнович поднял голову, улыбнулся.
— Вы не перепутали местами парней и девушек? А то утром может разразиться скандал. Они люди строгих нравов, — ребята рассмеялись. — Давайте костюм. Алиса заснула, — он поцеловал дочь и положил на траву.
Волосы девушки разметались, обнажив живот и грудь. На животе была привязана синяя лента, за которую засунута фотография Кости.
— Булат, найди ещоднуё ленту. Надо волосы ей связать, а то будут мешать нам одевать её.
Булат побежал в сторону спящих девушек, вернулся с голубой лентой. Пришлось снова поднимать Алису на руки, чтобы собрать в пучок длинные волосы. Телекинетический костюм отец надевал на дочь сам. Только в конце помогли ему ребята. Костюм вначале одевался, как колготки, на ноги и бедра, затем натягивался сзади по спине, потом продевались руки в рукава. Разрез, который был впереди, соединялся и при легком нажатии пальцем становился совершенно невидимым.
Отец бережно поднял дочь на руки.
— Булат, надень ей на запястье антигравитон.
Браслет надежно защелкнулся на руке Алисы.
— Геннадий, не забудь бинокль.
Уже в самый последний момент Олесь Семенович сказал:
— Ребята, у меня затруднения, — те удивленно глянули на него. — У меня заняты руки. Я не могу нажать одновременно кнопки двух антигравитонов.
Все задумались в поисках выхода. На пять антигравитоной было всего три свободных руки.
— Есть одна, задумка,— сказал Геннадий. — Но для этого нам придется отправиться раздельно. Я нажимаю антигравитоны Артёменко и Алисы, с ним может отправиться Тенис. А мы с Булатом последуем за вами буквально через мгновение.
Все задумались. Но иного выхода не было.Следователи в ожидании окончательного решения смотрели на Олеся Семёновича. Он вздохнул полной грудью и кивнул головой в знак согласия. Через мгновение, после исчезновения первой партии поисковиков, расстаяла дымка на месте, где только что стояли Геннадий и Булат.
На поляне мирно спали девушки и парни. Они ещё не знали, что завтра среди них не будет их вожака и заводилы девушки, которую все они звали Орой.
