Остап Соломонович был настолько потрясён полученными данными, что нервы его не выдержали. Прямо с работы его отвели в стационар. Олесь принес “Алису” и заставил академика провериться у неё. “Алиса” сделала заключение: нервное и физическое истощение.
Приговор медиков был строг: постельный режим.
Олесь зашел к нему вечером. Академик обнял его и расплакался.
— Сынок, я столько лет отдал науке, чтобы продлить жизнь людей, а тут 179 человек ни за что, ни про что вырваны из жизни. Здоровых, крепких.
— Ну, и чего размокрились? — Олесь вытер ему слезы своим носовым платком. — Если бы наши слезы могли хоть чем-нибудь помочь погибшим, я бы сел сейчас рядом с вами и тоже стал бы плакать.
Остап Соломонович улыбнулся, представив такую необычную картину.
— Давайте лучше подумаем, как избежать подобных катастроф, — предложил Олесь.
— А что мы можем сделать? — немного успокаиваясь и знезаметно всхлипывая, сказал академик.
— Можем, дорогой Остап Соломонович. И ещё как можем. Ещё там, у аэробуса, я подумал, что есть выход: Если летательный аппарат снабдить антигравитонами, то он не упадет. В случае отказа двигателей или ещё какой-либо непредвиденной ситуации включается антигравитон, и мягкая посадка обеспечена.
— Так чего же ты здесь сидишь? — вспылил Готлиб.
— А где же мне сидеть? — удивился Олесь.
— В своем кабинете, в производственных цехах, в своих лабораториях, где хочешь! Только не здесь. Иди и делай свои антигравитоны. Обеспечь все самолёты, вертолеты, аэробусы и ваши, эти кузнечики, как их, плазмолеты.
— В наших плазмолетах давно стоят антигравитоны. Для аэробусов и другой летательной техники вполне подойдут Ан-тоны космического образца, а их у нас не больше сотни.
— Почему у нас, а не у них? Это ты виноват в гибели этих людей. Почему не рекламировали, почему никому не предлагали? — неистовствовал рассерженный академик.
— Остап Соломонович, успокойтесь, — Олесь нажал кнопку вызова медперсонала. Вбежала медсестра, сразу оценила обстановку и выбежала. Зашел врач. Проверил пульс, измерил давление у больного. Вбежала медсестра с полным шприцем.
— Посторонние, освободите палату, — попросил врач.
Олесь еще что-то хотел сказать, но махнул рукой и неохотно вышел.
Через два дня в столичной прессе появилась большая статья профессора Артёменко: “Антигравитоны обеспечат безопасность полетов”. И в тот же день по факсу и электронной почте стали поступать заявки на антигравитоны. Представители многих фирм и авиакомпаний приехали без предварительных заявок. Несмотря на очень высокую стоимость антигравитонов, их разобрали за три дня. А заявки продолжали поступать.
Тогда директор принял решение: временно прекратить все работы и всем без исключения заняться производством антигравитонов. Олесь дневал и ночевал в производственных цехах. Столовая работала круглосуточно. На работу вышли Жения и Игорь. Их Олесь прикрепил к одному опытному мастеру, и они с удовольствием стали работать, захваченные общим энтузиазмом.
А нахлынувший поток желающих приобрести антигравитоны не иссякал. Приехали представители частных авиакомпаний, и даже владельцы личных самолетов.
В такой суматохе Олесь забыл об Остапе Соломоновиче и уже целый месяц у него не был. Но академик был в курсе всех событий и внимательно следил за всем происходящим. Когда ему разрешили выходить на прогулку, отправился искать Олеся. Он нашел его в одном из цехов, похудевшего, взлохмаченного, но счастливого. Олесь вместе с Артумом испытывали очередной антигравитон. Рядом с ними стоял элегантный мужчина и внимательно за всем следил. Тридцати тонный чугунный слиток парил в воздухе. Олесь свободно подтянул его к себе, ладонью прижал к полу и нажал кнопку на каком-то приборе. Чугунный слиток ухнул и всей своей массой осел на бетонный пол. Олесь снял прибор и вручил его элегантному мужчине. Тот подписал какие-то бумаги, взял прибор и пошел к выходу.
— Остап Соломонович, — Олесь увидел академика и поспешил ему навстречу, — как самочувствие? Простите, что не приходил. У нас такой аврал был, что я обо всём на свете забыл.
— Сынок, прости меня, я тогда нагрубил тебе, — стал извиняться Готлиб.
— О чем вы, Остап Соломонович? Это все мелочи. Знаете, сколько мы Ан-тонов изготовили? Ещё пару недель и все летающие машины будут снабжены нашими игрушками. Скоро люди забудут, что такое авиакатастрофы.
— Спасибо, сынок. Твои слова для меня лучше всяких лекарств.
— Вас скоро выпустят из заточения? — поинтересовался Олесь.
— Обещают через неделю выписать.
— Значит, рыбалка состоится в этом сезоне. По ушице соскучились? — хитро подмигнул Олесь.
— Еще как! — повеселел академик.
— Договорились! Извините! — Олесь пожал руку Готлибу и побежал проверять следующего Ан-тона.
Через две недели все желающие были удовлетворены. Изготовили и испытали в запас на всякий непредвиденный случай несколько десятков антигравитонов.
