В папку избранное >>>

Рекомендуем:

Литературная сеть - поэзия, стихи, критика


Анонсы
  • Глава 22. Жизнь продолжается >>>
  • Глава 17. Есть два пути >>>
  • Глава 2. Ночной звонок >>>
  • Глава 5. Банальная история >>>
  • Глава 3. Брат с сестрой >>>





Все главы и отзывы


Случайный выбор
  • Глава 5. Пять дней, которые...  >>>
  • Глава 16. Затишье перед бурей  >>>
  • Глава 6. Видение   >>>

 
Анонсы:


Анонсы
  • Глава 20. Первые ласточки >>>
  • Глава 5. Встреча с инопланетянами >>>
  • Глава 6. Невесёлые думы >>>
  • Глава 3. Брат с сестрой >>>
  • Глава 1. Роковой поцелуй >>>






Глава 22. Годовщина

Отлютовали сибирские морозы, угомонились таежные вьюги. Под натиском мартовского солнца потускнел снег, осели сугробы. Толстая корка наста была довольно прочной. Трое лыжников шли по снежной целине. Ходить по такому насту опасно, так как слишком велико скольжение, и порой трудно удержать равновесие на высокой скорости. Наконец-то, они вышли на лыжню, идти стало намного легче

Артёменко, Булат и Костя возвращались с зимней охоты.

— Надо по свежему снегу идти, а не по такому насту, где никаких следов не видно, — ворчал недовольный Булат.

— Тебе глухаря мало? — спросил Олесь Семёнович.

— Ради чего мы целый день по лесу мотались? — продолжал ворчать Булат.

— Неужели не понятно? Прогулка была ради здоровья, легкие прочистили, лучше некуда. От работы отвлеклись, с природой пообщались, аппетит нагуляли. Разве этого мало? Сейчас Марица тебя увидит такого румяного с мороза, глаза у неё засияют ярче весеннего солнышка.

Булат тяжело вздохнул.

— Тебе бы, академик, поэмы сочинять, а ты монографии свои пишешь, талант свой зря тратишь.

Олесь Семёнович рассмеялся.

— Так у меня только монографии и пишутся, а поэмами ты занимайся.

— У меня вообще ничего не пишется. Письмо и то неделю сочиняю.

Дорога пошла в гору, идти стало труднее, они долго шли молча. За поворотом лес расступился, и охотники остановились очарованные. Перед ними раскрылась панорама города с прямыми и широкими улицами жилых кварталов. Слева отдельной стайкой стояли корпуса научно-производственного объединения “Светлана”.

— Подумать только, сорок лет назад здесь была небольшая деревушка, — задумчиво произнёс Олесь Семёнович. — А сейчас вон, какой город вырос. Я когда впервые приехал сюда, здесь было всего десять тысяч жителей. Но этот уголок уже был известен во всем мире. Здесь такие умы собрались! Только за одно то, что Березовский основал здесь этот город, ему надо поставить памятник.

— Почему до сих пор этого не сделали? — удивился Костя.

— Кто его знает? — пожал плечами Олесь Семёнович. — Просто такая идея никому в голову не пришла до сих пор. Вот ты, Костя, и займись этим.

— Что я могу? Я здесь всего лишь практикант.

— Ты разве не собираешься оставаться здесь после института?

— Разве меня направят сюда? — с искоркой надежды в голосе робко спросил Костя.

— А ты хотел бы? — поинтересовался Артёменко.

— Спрашиваете. Об этом только мечтаю.

— Тогда направят. В этом можешь не сомневаться. Я тебе это гарантирую. Главное, что тебе здесь нравится. Нравится, ведь, Костя?

— Конечно, нравится. Тем более работать у Готлиба. Это, действительно, гениальный человек.

— Ну, а раз так, то тебе и карты в руки. Иди на прием к Мартынову, расскажи о своей идее. Скоро у нашего города сорокалетний юбилей, и это будет замечательным подарком всем горожанам.

— Пусть Булат этим занимается, — предложил Костя, — ему сподручней.

— И займусь. С Мартыновым любую гору можно своротить, — Булат поежился от холода. — Что-то мороз крепчает. Пошли, ребята. Мы разгоряченные, стоять нельзя.

Дальше шёл спуск до самого городка. Заходящее солнце косыми лучами окрасило снег в розовые тона. Снег крупными зернами наста царапал лыжи, но не создавал препятствия. У самого города они сняли лыжи, пошли пешком. У дома Артёменко Булат отвязал от пояса глухаря.

— Возьми, академик. Я сейчас не буду заходить, а приду на ужин.

— Булат, иди сам вручи Марице, не лишай девчонку радости. Она так восторженно принимает от тебя охотничьи трофеи, так что принести в дом глухаря должен именно ты, — предложил Олесь Семёнович.

— Моя королева! — засиял Булат. Он воткнул лыжи в снег и стал подниматься по лестнице.

На звонок дверь распахнулась моментально.

— Я вас в окошко увидела, — зазвенел чистый девичий голосок. — Булатик, ты опять птичку подстрелил? И не жалко? Ой, какой тяжелый, — она держала глухаря за ноги двумя руками. — Килограмм пять будет. Сейчас мы с бабушкой займемся им.

Глаза девушки, удивленные, радостные, излучали столько света и любви, что грузин каждый раз терял самообладание. И сейчас, глянув в них, его глаза лихорадочно заблестели, и он тут же отвел взгляд в сторону. Он старался поменьше смотреть на девушку, так как боялся самого себя.

— Я приду к ужину, моя королева, — и бедный влюбленный скрылся за дверью.

Вышла Татьяна Сергеевна. Она раздобрела, округлилась, но, благодаря полноте, совсем не было заметно, что она на седьмом месяце беременности.

— Охотники прибыли? — улыбнулась она приветливо. — Набегались, видать, до изнеможения. Ух, какой красавец! — Она увидела в руках Марицы глухаря. — Пойдем, дочка, я помогу вам его разделывать.

Появилась Алиса. В противоположность матери, она выглядела совершенно иначе. Если на неё посмотреть сзади, то стройная точеная фигура сохранилась великолепно, Но в профиль… увы и ах! Вперед внушительно выпирал острый животик, что нисколько не смущало будущую мать. Носила она животик с достоинством и гордостью.

— Костя, ты опять промахнулся? — спросила она с улыбкой

— Я даже не снимал с плеча ружья, — еле держась на непослушных от усталости ногах, признался муж. — Это Булат у нас заправский стрелок.

Алиса стала помогать мужу, раздеваться. Олесь Семёнович сидел тут же на маленьком стульчике, расшнуровывая ботинки. Алиса с Костей были довольно сдержаны в проявлении любви при посторонних, но те редкие мгновения, когда всё же этого им не удавалось скрыть, доставляли отцу большую радость. Отец очень хотел, чтобы его дочь была счастливой. И она была счастливой с тем единственным, из-за которого доставила столько страдания своим близким. Её глаза светились каким-то внутренним сиянием, когда она смотрела на мужа. Улыбка не сходила с лица с того памятного дня, когда она вернулась окончательно.

«Когда она вернулась…, когда она вернулась», — молниеносно заработала мысль.

— Костя, какое сегодня число? — спросил Олесь Семёнович

— Что, папа? — не сразу понял вопроса Костя.

— Какое сегодня число?

Костя глянул на Алису, снимая ботинки.

— Ты не помнишь, какое сегодня число?

— 18 марта, а что? — ответила за него Алиса.

Олесь Семёнович улыбнулся, тяжело вздохнул.

— Ничего, дочка, просто я забыл.

Костя поставил ботинки под вешалку, обнял Алису за плечи, и они пошли в свою комнату. В дверях он остановился, что-то припоминая, оглянулся на тестя и приложил палец к губам. Олесь Семёнович согласно кивнул головой. Они поняли друг друга.

Сегодня было 18 марта. Ровно год назад Алиса пошла на свидание, к которому шла 165 дней. Олесь Семёнович прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Вытянул вперед уставшие ноги и задумался. В кухне мать, жена и Марица занимались ужином. Алиса с Костей были в своей комнате, а он сидел в прихожей на маленьком стульчике, и перед его взором, как на киноленте, прокручивались события прошедшего года.

Вечером, 18 марта, когда он собирался ложиться спать, вдруг зазвонил телефон. Столица, знакомство с Костей и его сестрой. Поиск, страшные месяцы в горе и безысходности. Булат, Кавказ, прапрадед. Талантливо организованное театрализованное представление и звонкое долгожданное: “Папа”. Свадьба, отчет, пресс-конференция, выступление на ученом совете. Скоро он будет дедом и ещё раз отцом. Через столько лет судьба дарит ему счастье отцовства. Он улыбнулся своим мыслям, закрыв глаза.

— Олесь, заснул, что ли? — перед ним стояла жена.

— Задумался, дорогая, — он протянул ей руку, Татьяна помогла ему подняться. — Пойду под душ, освежусь немного и сниму усталость.

— Сейчас будет ужин готов. Давай побыстрее.

Вскоре пришел Булат, как всегда, свежевыбрит, хорошо одет. Его сорочка отливала необыкновенной белизной, светло-серый галстук с редкими блестками был настоящим криком моды. Темно-серый костюм идеально отутюжен. Всегда подтянутый и аккуратный, он был образцом подражания. К его приходу все старались приодеться, потому что он каждый раз приносил в дом праздник и праздничное настроение. Компания подобралась на редкость шумной и веселой. Но эта веселость создавалась не горячительными напитками, а хорошим дружественным отношением, уважением друг к другу, взаимопониманием. Ужин организовывали обычно в гостиной, чтобы сохранить атмосферу праздника. Какой же праздник может быть на кухне? За столом у каждого было свое привычное место.

В ожидании ужина Олесь Семёнович с Булатом сидели в домашнем кабинете, уютно устроившись в удобных креслах. Говорить не хотелось, давала знать о себе усталость. Квартира постепенно наполнялась запахами еды. Послышались торопливые шаги. Это Марица бегала между кухней и гостиной, накрывая на стол. Зазвенели вилки, значит ужин уже готов.

— Олесь, можно на минутку? — в кабинет заглянула Татьяна. — Булат, иди в зал, а ты, Олесь, помоги поставить блюдо на стол.

Глухарь был запечен целиком, и красовался румяной корочкой на большом блюде. Вокруг него лежал запеченный в духовке картофель.

— Ого! — восхитился Олесь Семёнович. — На голодный желудок мне столько не поднять.

— Неси! Не надорвешься, — улыбнулась жена. — Ставь посреди стола.

— Такую закуску есть грешно без рюмочки чего-нибудь покрепче, — с загадочным намеком проговорил Олесь Семёнович.

— Соображайте на троих, вы сегодня заслужили, — щедро разрешила жена.

Дичь заняла на столе подобающее место.

— Что сегодня поставить нам на стол? — Олесь Семенёвич посмотрел на Костю и Булата.

— Что там, на очереди в твоём баре, то и ставь, — посоветовал Булат.

— На очереди ликер, но мне что-то коньяку хочется.

— Какая разница, давай коньяк.

— Сколько звездочек?

— Давай тот, что прошлый раз не допили.

Обычный ужин, обычные разговоры, привычная обстановка в дружной семье. Мужчины сдвинули рюмки, и под звон хрусталя каждый посмотрел в глаза своей любимой.

— За любовь! — сказали они хором.

Женщины рассмеялись.

— Из вас неплохое трио получилось, — заметила Екатерина Дмитриевна.

— Ещё бы, каждый выходной на троих соображаем, — рассмеялся Олесь Семёнович.

— Папа, а почему у нас нет своей газеты? — неожиданно спросила Марица.

— Что значит, у нас? Мы когда-то с мамой выпускали семейную газету. Может, возобновим, если желаете?

— Нет, папа, я имею в виду не семейную газету, а городскую. Хотя бы небольшую газетёнку, можно еженедельную.

— Это идея! Будет тебе газета, — он глянул на Булата. — Слышишь? Журналистская жилка не дает покоя нашей королеве.

— Причем здесь жилка? — обиделась девушка. — Просто в городе живет очень много замечательных людей. Здесь же столько великих открытий сделано!

— Хорошо, дочка, я завтра же позвоню Николаю Гусеву. Пусть для начала пришлет знающих ребят. Надеюсь, что кроме тебя ещё есть кто-нибудь, кого тянет к перу.

— Конечно, папа. У нас в школе есть литературный кружок. В нем много талантливых ребят. У меня уже накопилось много материала, который я собираюсь отправить в столичную газету «Луч в потёмках».

— Отправляй. Пусть там печатают. Надеюсь, ты ввела его в компьютер? Когда надо будет, воспользуешься им.

— А ничего, что в столице будет напечатано и здесь?

— Ничего. Главное, чтобы материал был хорошим.

— Я хочу писать историю Березовска. Мне тётя Паша уже столько рассказала. Она обо всех всё знает. И о тебе рассказывала, как ты рыбу с ней ловил. Она для меня настоящая журналистская находка.

— Это ты правильно сделала, что начала именно с тёти Паши, — похвалил Олесь Семёнович. —  Это наш уникум. Достояние нашего городка. Завтра я поговорю с Мартыновым, и мы все сделаем.

— Папа, у меня ещё не всё. У нас в школе есть краеведческий музей. В нем накопилось много экспонатов, а размещать негде. В городе много мастеров-умельцев, есть уникальные вещи. Хорошо было бы, чтобы этот музей был не школьным, а городским. Вот только помещения нет подходящего. Я уже разговаривала с директором школы, с учителем истории и с Зинаидой Павловной, которая школьный музей организовала. Все согласны. Остановка за помещением.

— Я могу помочь в этом деле, — вступил в разговор Булат. — У нас в самом центре находится административное здание, где, кстати, размещается отделение милиции. Здание на треть пустует. Все службы можно разместить на первых двух этажах, а третий этаж отдать под музей. Немного изменить планировку, сделать косметический ремонт и всё. На летних каникулах можно привлечь старшеклассников. По-моему, будет много добровольцев среди местного населения.

Хорошие идеи хороши тогда, когда они имеют под собой материальную базу. А в средствах на хорошие дела Мартынов никогда не отказывал.

Директор научно-производственного объединения, Мартынов Максим Сергеевич, уже 37 лет является бессменным руководителем не только объединения, но и всего города. Таких бы руководителей да во все регионы необъятной страны, какая бы жизнь была! Ведь какая богатая у нас страна! И если бы не грабили её прохиндеи и хапуги, когда разваливалась огромная империя, давно бы не было обездоленных и нищих. Ведь можно же жить по-человечески! И тому доказательством служит этот город.

— А как быть с памятником? — Олесь Семёнович вспомнил разговор в лесу.

— С каким памятником, папа? — удивленно спросила Марица.

— Вот Костя интересуется, почему до сих пор не поставили памятник Березовскому?

Некоторое время все молчали.

— Да, папа, а почему? — в недоумении спросила Алиса. — Он заслуживает этого.

Отец пожал плечами.

— Не знаю. Никому в голову не приходила такая идея.

— Ладно. Я и этот вопрос обговорю с Мартыновым. Теперь у меня к нему свободный доступ, — заявил Булат.

Когда ужин подходил к концу, Олесь Семёнович как бы невзначай обронил.

— А ведь сегодня юбилей.

Костя встревожено глянул на тестя.

— Какой, папа? — одновременно спросили Марица и Алиса.

— Ровно год назад кто-то распахнул форточку в параллельный мир.

За столом наступила неловкая тишина. Татьяна укоризненно глянула на мужа. Алиса виновато опустила голову.

— Прости меня, папа!

— Дочка, я ведь не в укор тебе. Я давно тебя простил. Я просто хочу вам сказать, что это событие имеет большое значение. Мы ещё по-настоящему не оценили значимость этого открытия. Рано или поздно эта дата будет вписана в историю человечества. И я хочу, чтобы вы забыли о той трагедии, которую мы все пережили. Все мы, сидящие здесь, имеем непосредственное отношение к этому открытию. Самый главный герой у нас, конечно, Алиса. Доченька, — отец обратился к Алисе, — как у тебя хватило столько терпения, чтобы изготовить такое количество ткани?

Алиса в ответ только пожала плечами.

— Марица, если б не твой коварный поцелуй…

— Папа, не вспоминайте! — в глазах у девушки блеснули слезы.

— Хорошо, не буду. Все мы хорошо знаем, какую высокую цену мы заплатили за это открытие. Но я сегодня не об этом хочу сказать. Я хочу, чтобы все мы как-то отметили эту дату, — он взял бутылку с остатками коньяка, разлил мужчинам по рюмкам. — Дамы пусть о себе позаботятся сами.

— Я сейчас, — подскочила Марица и помчалась на кухню. Оттуда она вернулась с графином клюквенного напитка, налила всем дамам.

— Булат, за тобой тост, — Олесь Семёнович хитро посмотрел на него.

Тот почесал кончик носа, глянул на Марицу, обжегся об её горячий взгляд, усмехнулся.

— Вот видишь, академик, самую трудную работу ты взваливаешь на мои плечи. Ладно. Так и быть, — он поднялся. — Я поздравляю всех вас с этим знаменательным событием и предлагаю выпить за любовь.

Все рассмеялись.

— А тут ничего смешного нет, — продолжал он. — Да. Именно, за любовь. У меня вопрос к Алисе. Скажи, когда у тебя возникла идея изготовить столько ткани? Только честно.

— Я не помню.

— А ты вспомни! — некоторое время была тишина. — Даю наводящий вопрос. Не тогда ли, когда познакомилась с Костей? Или короче. Сколько у тебя было образцов до встречи с Костей?

— Было немного. Я же испытывала их.

— А потом? Когда у тебя возникла идея сделать костюм? — не унимался Булат.

— Я хотела Костю удивить.

— Стоп. Ты хотела его удивить. Значит, из-за любви к нему ты проделала эту титаническую работу?

— Да, — Алиса покраснела.

— Костя, сломя голову, кинулся тебя искать, а потом терпеливо ждал твоего окончательного возвращения

Костя обнял Алису, притянул к себе, поцеловал.

— Так вот. Продолжим. Если бы не эта любовь, не видать бы нам этого открытия, как собственных ушей. Если бы не это открытие, я бы никогда не встретил мою королеву. И не известно ещё, подарили бы вам родители братишку, если б не этот параллельный мир?

На этот раз, смутилась Татьяна Сергеевна.

— Так что, прошу принять мой тост. За любовь!

— По-моему, тост очень оригинальный. Примем за основу, — согласился Олесь Семёнович, с удовольствием опорожнил рюмку, и поднялся. — У меня есть одна идея. Марица, принеси ту кастрюлю, которая служила нам почтовым ящиком. Я сейчас приду.

Минут через пять он вышел в телекинетическом костюме и подошел к столу, где уже стояла знаменитая кастрюля-путешественница. Он протянул руки так, что его ладони оказались над кастрюлей. Руки он сжал в кулак, сосредоточился, и в полной тишине с его ладоней посыпался золотистый сверкающий песок. Вначале он с легким шумом падал в кастрюлю, пока не покрылось дно, затем с легким шуршанием стала заполняться кастрюля. Когда кастрюля наполнилась, он убрал от неё руки, расслабился.

— Вас приветствует своим богатством параллельный мир, — торжественно объявил Артёменко.

Все потянулись к песку, каждый взял по щепотке, стал рассматривать.

— И долго ты думал над этим, академик? — спросил удивленный Булат.

— Долго. Но я ни разу этого не делал. Я просто хочу вам показать, насколько уязвим параллельный мир. И как легко нарушить то равновесие, которое там существует. Конечно, хорошо бы изучить толщину песчаного покрытия, и хотя бы приблизительно оценить, как велики его запасы. Если немного, то ничего не случится при его изъятии оттуда. А если он составляет основу грунта, то бесконтрольное изъятие его в целях наживы может привести к непоправимым экологическим последствиям ещё совершенно не изученного нами мира. Вспомните, что было у нас на Земле, когда кучка людей выкачивала из недр богатства ради наживы, не думая о последствиях. Вот я теперь и не знаю, что делать? Правительство серьезно заинтересовалось параллельным миром, требует от меня конкретных действий. Я в нерешительности, я на распутье. Придется мне все дела отложить и заняться изучением параллельного мира.

— А что делать с этим? — Булат указал на кастрюлю с песком. — Это же целое состояние.

— Не знаю. У тебя нет знакомого ювелира?

— Есть. Он колечко Марице сделал из такого песка.

Олесь Семёнович удивленно на него посмотрел

— Я ничего там не брал, — стал оправдываться Булат. — Просто после возвращения оттуда я обнаружил немного песка в складках обуви. Я собрал его, и вполне хватило на колечко.

— Булатик, — воскликнула Марица, — у меня колечко из параллельного мира?

Он глянул на неё, улыбнулся, кивнул головой.

— И каково мнение ювелира об этом песке?

—Он сказал, что золото самой высокой пробы, а алмазы — чистейшей воды бриллианты.

Олесь Семёнович погрузил руки в песок, набрал полную горсть, стал пересыпать с руки на руку.

— М-да, — задумчиво произнес он. — Что же теперь делать? Я с этим открытием попал в весьма затруднительное положение.

Тем временем женщины убрали со стола и расставили посуду для чая и десерта.

— Давайте пить чай, — предложила Татьяна. — И уберите этот мусор со стола.

Олесь Семёнович хотел убрать кастрюлю, но не тут-то было. Её невозможно было сдвинуть с места.

— Булат, иди, помоги, — позвал он.

— Ты что, академик, совсем ослаб? — засмеялся Булат. Какую-то кастрюлю не можешь осилить.

— Иди, попробуй! А я посмотрю, какой ты сильный.

Булат подошел, ухватился за ручки, только приподнял чуть, и опустил на стол.

— Почему она такая тяжелая?

— Это же золото. Оно почти в 20 раз тяжелее воды. Здесь 5 литров. 30% золота. Остальные составляющие тоже не из легких. Здесь более 60 килограмм.

— Тогда давай вместе уберем ее. Куда её поставить?

— Давай к балконной двери за штору.

Они вдвоем отнесли кастрюлю с песком к балконной двери и поставили за занавеской.

— Ты откуда его брал? — Не выдержал Булат.

— С берега, где мы искали следы.

— И что будешь с ним делать?

— Не знаю. Может, обратно отправлю.

— Пока не торопись. Может, пригодится, — попросил Булат. Мало ли что.

— Пусть стоит, не помешает, — махнул рукой Артеменко. Они сели пить чай.

 
К разделу добавить отзыв
Реклама:
Все права защищены, при использовании материалов сайта активная ссылка обязательна.