День за днём по двое отправлялись исследователи в параллельный мир. Работа была несложной, прогулки доставляли большое удовольствие всем, кто туда отправлялся. Со временем материалов накопилось достаточно, и из полученных данных аэрофотосъемок постепенно стали составлять карту континента, который они обследовали. Он оказался огромен и совершенно необитаем. Восточный берег его проходил по прямой линии с севера на юг. Западный же берег не имел прямых очертаний. Были видны заливы, по своим размерам не уступающие морям, полуострова, уходящие далеко в море. Но это только в южной оконечности. На севере суша тянулась далеко на запад.

Олесь Семёнович склонился над готовыми уже фрагментами, всматриваясь в очертания западного побережья южной оконечности материка.

— Что-то это мне напоминает. Но что? — Он долго ходил по своему домашнему кабинету. — Алиса, где атлас мира?

— Папа, я его не брала. Ищи там, где ты его положил.

Ионел ползал по полу, быстро перебирая коленками и шлепая ладошками по ковру.

— Алиса, посмотри. Он, кажется, мокрый.

— Я его только что переодела.

— А ты все же посмотри. — Он листал атлас мира.

— Ах ты, поросёнок, — Алиса подняла сына. — Я же только что тебе сменила штанишки. Пойду отнесу сына маме, а то он мешает нам.

Через некоторое время она вернулась. Отец внимательно смотрел, то на неоконченную карту параллельного мира, то в атлас.

— Алиса, посмотри. Видишь сходство? Это же побережье Китая, а это Сахалин. Только он здесь не остров, а полуостров. Охотское море, Камчатка. Алиса, — голос его стал восторженный и радостный. — Алиса, ты только посмотри! Ну, надо же! Надо будет в нескольких точках проверить координаты, и карта этого континента почти готова. Северное побережье тоже похоже. На следующей неделе мы с Костей обследуем за 170 меридианом. Потом Булат с Тенисом полетят на восток. Они давно уже рвутся туда. Только вот почему восточное побережье такое? Алиса, посмотри! Вот карта Азиатского континента нашей Земли. Вот видишь? — Они вдвоем склонились над картой. — Западное побережье вырисовывается нормально. А восточное, словно его ножом кто отрезал по сотому меридиану с севера на юг. Видишь? Странно! Вот ещё одна загадка. Да, есть тут над чем подумать.

— Папа, давай я закончу, а то Костя ждёт меня на обед. Он у меня сегодня сам обед готовит.

— Костя?

— А чему ты удивляешься? Марице было восемь лет, когда он ушел с ней из детдома. Он всё время готовил сам, пока Марица подросла. И стирал ей всё, и убирал.

— Алиса, дочка, извини за бестактный вопрос. Тебе с ним хорошо? Не напрасны ли были все наши переживания, которые выпали на нашу долю?

— Папа, — она в смущении опустила голову, — почему ты спрашиваешь? Мне другого мужа не надо. Я Костю очень люблю. Он такой… Ну, понимаешь, такой…

— Ладно, дочка. Считай, что я ничего у тебя не спрашивал. Мне Костя тоже нравится. Лучшего мужа ты не нашла бы. Он умен, красив, добр, с чистым сердцем. А главное — очень любит тебя. Ты заканчивай, а я пойду с внуком пообщаюсь.

В понедельник Олесь Семёнович с Костей снова отправились в параллельный мир. Часа два они утюжили пространство над зеленым континентом. При очередном повороте влево с южной оконечности, плазмолет застопорило. Олесь Семенович выключил двигатель. Они зависли над морской гладью.

— Костя, что-то не пускает лететь. Вроде ничего впереди нет, а будто бы мы натолкнулись на стену. И главное — ничего впереди не просматривается с той стороны, где стена.

— Давайте спустимся вниз. Может, там не будет препятствия.

Они спустились на 500 метров.

— Теперь вперед!

Снова препятствие, невидимое и непреодолимое, не понятное.

— Папа, дайте плазмолету минимальную скорость и медленное снижение. Посмотрим, что будет.

Они заскользили вниз по параболической кривой. Осталось до поверхности всего 50 метров. Олесь Семёнович прекратил снижение. Они зависли над плотным зеленым массивом. Не было где посадить плазмолёт.

— Что будем делать? — обеспокоено спросил Олесь Семёнович.

— Давайте продолжим путь на север вдоль этой невидимой границы. Когда найдем открытое пространство, приземлимся, отправимся на землю, определим координаты. Вернемся, а дальше решим, что делать.

— Но там будет темно. Мы сейчас находимся в зоне полярной ночи в нашем мире. Может, лучше вернуться?

— Вернуться мы можем в любое мгновение. Это для нас не проблема. Давайте немного ещё пролетим.

Они летели до тех пор, пока не увидели необозримый водный простор. Приземлились на песчаном берегу. Выйдя из плазмолета, они почувствовали холод. Термометр показывал всего 10 градусов тепла.

— Оказывается, и здесь есть полярная ночь и полярный холод. Интересно, а как на северном полюсе? Придется и здесь одеваться в медвежий комбинезон, — поеживаясь от холода, проворчал Костя.

— Давай меньше разговоров. Делай то, что должен делать. Сам же настоял на продолжении пути. Если тебе холодно, то одень комбинезон. Ты пока делай необходимые замеры, а я подойду к этой стене.

Костя приступил к своим обычным обязанностям, предварительно одевшись в комбинезон. Олесь Семёнович подошел к невидимой преграде, протянул вперед руку, раскрыв ладонь. Пальцы легко вошли в нечто и стали невидимыми. Он в испуге отдернул руку. Пальцы оказались на месте. Тогда он прислонил ладонь. Она не проваливалась. Он почувствовал упругое сопротивление невидимого препятствия.

— Костя, как бы нам взять на анализ это нечто неведомое и невидимое?

— Представление не имею. — Костя готовился к отбору пробы воздуха. — Сейчас я посмотрю, что это такое. — Он поставил на пол салона плазмолета бутыль из небьющегося стекла. — Где это нечто? — он подошел к Олесю Семёновичу, протянул вперед руку с раскрытой ладонью. Его пальцы стали проваливаться в неведомое и терять свои очертания. Он тоже в испуге отдернул руку.

— Ты не пальцами пробуй, а ладонью. Вот так. Чувствуешь упругость?

— Да. Это нечто желеобразное. Сейчас у меня есть одна идея, и я постараюсь её осуществить.

Он вернулся к плазмолету, взял ёмкость для отбора проб воздуха, подошел к невидимой стене. Он нащупал ладонью её упругость, поднес к ней ёмкость и горловиной плотно прислонил к стене. Горловина утонула и стала невидимой. Костя открыл кран. Под вакуумом со свистом в емкость втягивалось нечто студенистое. Когда наполнение прекратилось, Костя попытался перекрыть кран, но это ему не удалось. Он слегка потянул ёмкость на себя. Нечто стало выползать из ёмкости, но вакуум не позволял сделать это достаточно быстро. И все же нечто ускользало от исследователей, не хотело терять частицу самого себя. Когда её в емкости оставалось совсем немного, Костя перекрыл кран и дернул на себя ёмкость. С большим усилием она оторвалась от студенистой массы, которая, как им показалась, застонала от боли. На дне ёмкости прозрачной каплей застыло кусочек нечто.

— Для анализа хватит, — довольный Олесь Семёнович потёр руки. — Теперь давай нырять на Землю за координатами. Ух, как я замерз, — вздрогнув от холода, он и стал второпях натягивать на себя комбинезон.

На земле они очутились у кромки Ледовитого океана, застывшего под ледяным панцирем. Был сильный мороз с ветром, небо, ярко освещенное свечами звёзд, притягивало своей молчаливой суровой красотой. Они оказались на широте 69 градуса, на 9 градусов выше полярного круга. А долгота, 179 градусов, 50 минут.

— Никогда не думал, что мне придется увидеть полярную ночь, — сказал Олесь Семёнович. — А вот пришлось. Сколько раз мы уже побывали на берегу Ледовитого океана?

— Можете в журнале посмотреть, я все записываю.

— Молодец какой! И кто же тебя надоумил?

— Алиса. Она заставила меня вести журнал. Она сказала, что если бы в институте всё не записывала в журнал, то её никогда бы не нашли.

— Дочь права. Она на собственном опыте испытала, что такое быть аккуратной. Действительно, если бы не аккуратность студентки в ведении рабочих записей, мы бы никогда её не разыскали. Давай отправляться обратно, нам надо успеть до захода солнца.

Они вернулись в параллельный мир. Там было совершенно темно. На желтом песке едва угадывался плазмолет.

— Здесь тоже полярная ночь, но, видать, менее короткая. А вообще-то судить трудно. Необходимо более детальное изучение для подобных выводов. Сейчас мы рванем на юго-запад, и нам вновь засветит солнце.

Через пять минут они подлетали к дереву (теперь уже к дереву, настолько оно выросло из ветки), растущему у воды. Было всего лишь обеденное время, солнце сияло вовсю, едва перевалив на вторую половину небосклона. Они пообедали, на этот раз, пловом и запили своим любимым “Пепси”.

— Что будем делать дальше? — спросил Костя, роясь в песке в поисках драгоценных камней.

— Давай сделаем несколько контрольных замеров координат, чтобы убедиться в полной идентичности восточного побережья этого континента с Азиатским. Махнем сначала на юг, а потом пролетим над восточным побережьем. И на сегодня хватит. На юге выходить налегке, там жара.

По сотому меридиану, вдоль кромки берега они достигли южной оконечности, сверились с земными координатами на берегу Сиамского залива в Таиланде. Следующей точкой был далеко выступающий в море мыс южной оконечности материка. Земным его двойником оказался мыс Камау на юге Вьетнама.

— У нас ещё есть время? — спросил Олесь Семенович.

— Да, одну точку успеем проверить, — глянув на часы, ответил Костя.

Они свернули на северо-запад. Высота была три тысячи метров, скорость предельная.

— Давай вон тот аппендикс проверим, — указал Олесь Семёнович на довольно большой полуостров. Вот увидишь, мы сейчас окажемся в Южной Корее.

Как видно по карте, южнее Корейского полуострова тысячи мелких островов. Здесь же, в параллельном мире их вообще не было. Береговая линия сглажена, без заливов и мысов. И велика была опасность, что на Земле они могли попасть прямо в воду, хотя от такой напасти они были застрахованы предыдущими тренировками с антигравитонами. Поэтому заранее они настроили антигравитоны таким образом, чтобы при материализации на Земле зависнуть на некоторой высоте.

И все бы ничего, но к своему несчастью они оказались в большом городе во время массовых гуляний по поводу какого-то национального праздника. Их появление было воспринято как очередной номер богатого на сюрпризы шоу. Они ещё до конца не материализовались, как следует, а уже были в плену праздной веселой толпы. Их тут же разъединили, и вскоре они потеряли друг друга, не успев договориться о встрече. Вокруг Олеся Семёновича мелькал хоровод из неприлично одетых, почти голых девиц. На их головах были немыслимые украшения из перьев, цветов и прочей ерунды. На теле минимум ткани, едва прикрывающий срам. Конечно, это не в духе моды, а просто карнавальное шествие, развлекательное мероприятие. Олесь Семёнович вертел во все стороны головой, стараясь увидеть Костю, но его и след простыл.

“Надо же было предвидеть такую ситуацию и обговорить заранее, что делать в таких случаях”, — запоздало подумал об этом Артёменко.

Для карнавала они выглядели вполне приемлемо в своих серебристых телекинетических костюмах, которые смотрелись даже импозантно. Олесь Семёнович решил не противиться судьбе, которая подарила им такую возможность посмотреть на мир и немного отвлечься от обыденности и повседневности. Он подчинился праздной толпе и вместе со всеми продолжал карнавальное шествие. Ему что-то говорили, объясняли, но он не знал языка и ничего не понимал. А вокруг шум, танцы, песни, музыка. Различные группы людей были одеты в похожие, и даже одинаковые костюмы, и каждый коллектив исполнял только ему присущий танец.

По мере удаления от центра города кольцо прекрасных девушек постепенно редело, и со временем Олесь Семёнович сумел выйти из карнавального шествия и присоединиться к зрителям. В одном месте ему удалось стать на какое-то возвышение в виде ящика, на котором стоял низкорослый мужчина. Обладатель этого ящика сначала недовольно глянул на человека в серебристом костюме, но, встретив его умоляющий взгляд, потеснился и позволил Олесю Семёновичу стать рядом. Чтобы не свалиться с этого постамента, он крепко обнял низкорослого мужчину и стал смотреть по сторонам. По улице двигалось нечто непонятное. Вероятно, это был грузовик. Но вид его был необыкновенный. Во-первых, капота совершенно не было видно из-за какой-то бутафории, украшенной различными бумажными фонариками, цветами, лентами. У кузова борта были откинуты, все накрыто коврами, а посредине стоял роскошный под позолоту трон. На троне восседал… Кто бы мог подумать? Конечно же, Костя с роскошной короной на голове! А рядом с ним полуголая королева карнавала в немыслимом головном уборе из белоснежных перьев.

Костя вертел во все стороны головой в поисках Артёменко. Олесь Семёнович помахал ему рукой. Ещё раз. Наконец, Костя заметил его. Он сразу же хотел сойти со своего трона, но королева карнавала была бдительной и тут же схватила его за руку. Костя беспомощно пожал плечами и продолжал сидеть рядом с местной узкоглазой красавицей.

Олесь Семёнович соскочил с ящика, приветливо помахал низкорослому мужчине и пристроился к процессии недалеко от импровизированного трона.

Ещё два часа шли они по городу. Уже заметно стемнело. Город сиял огнями уличных фонарей, богатой и яркой неоновой рекламы. Наконец, передвижной трон остановился. Костя хотел спрыгнуть, но карнавальная королева крепко держала его за руку и что-то убедительно доказывала ему на непонятном языке. Олесь Семёнович пришёл на выручку Косте, протянул руку королеве. Та мило улыбнулась и позволила ему помочь ей сойти с машины.

— Костя, немедленно телепортируйся отсюда, пока она отпустила твою руку!

— А вы?

— Я отправлюсь следом.

Олесь Семёнович, как галантный кавалер, помог карнавальной королеве сойти с машины. Костя тем временем нажал кнопки антигравитона и растаял. Королева оглянулась и, не увидев Кости, в растерянности стала оглядываться вокруг. Олесь Семёнович тем временем тоже нажал кнопки антигравитона. Последнее, что ему запомнилось, это расширенные от ужаса глаза девушки, когда она увидела, как на её глазах исчезает мужчина.

Олесь Семёнович, прибыв в параллельный мир, застал Костю, сидящим под деревом, с короной в руках. Он присел рядом с ним.

— Привет, король! — Они глянули друг на друга и безудержно расхохотались. — Что будем делать? — успокоившись от смеха, спросил Олесь Семёнович.