В папку избранное >>>

Рекомендуем:

Литературная сеть - поэзия, стихи, критика


Анонсы
  • Глава 22. Жизнь продолжается >>>
  • Глава 17. Есть два пути >>>
  • Глава 2. Ночной звонок >>>
  • Глава 5. Банальная история >>>
  • Глава 3. Брат с сестрой >>>





Все главы и отзывы


Случайный выбор
  • Глава 29. Воистину, любовь...  >>>
  • Глава 16. Ещё одна попытка  >>>
  • Глава 17. Подготовка к...  >>>

 
Анонсы:


Анонсы
  • Глава 20. Первые ласточки >>>
  • Глава 5. Встреча с инопланетянами >>>
  • Глава 6. Невесёлые думы >>>
  • Глава 3. Брат с сестрой >>>
  • Глава 1. Роковой поцелуй >>>






Глава 31. Несостоявшийся гений

Дальше ужин продолжался более спокойно.

Наконец, Олесь Семёнович не выдержал.

— Булат, ты долго будешь испытывать наше терпение?

— Я думал, что вас не интересует моя работа. Утром я вам немного сказал, а сейчас ни одного вопроса не задали. Сидите и молчите.

— Не тяни резину, давай, выкладывай!

— Что конкретно вас интересует?

— Всё. С самого начала. Как вы их обнаружили, как взяли. И вообще, как вы узнали о том опасном рецидивисте?

— В нашей практике далеко не последнюю роль играет случайность. Так получилось и в этот раз. Пока мы судили-рядили, прикидывали так и эдак, все ребята разошлись по городу с опросом и фотографией…

— С какой фотографией?

— Я забыл сказать, что мои криминалисты обнаружили один небольшой отпечаток на осколке бутылочного стекла. Это непростительная оплошность преступника, которая сыграла нам на руку. Один единственный осколок с его отпечатком. А так только отпечатки тех двоих. Их сколько угодно, а этого — один единственный. По этому отпечатку из архивных данных стало ясно, что это залетный гастролер, который находится в федеральном розыске за тяжкое преступление. Мы быстро изготовили необходимое количество фотографий, и все сотрудники разошлись по городу. В отделении, кроме оперативного дежурного, остались только я и Тенис. На наше счастье в нашем городе очень бдительные граждане. В отделение пришли две женщины. С одной из них беседовал Тенис, с другой — я.

— Женщина, с которой беседовал я, — продолжал Булат, — работает продавщицей в магазине, который находится на окраине города у частного сектора. Ее обеспокоило то, что за последнюю неделю она продала месячную норму водки. Эту водку покупали ежедневно трое мужчин. Я ей показал фотографию, она опознала одного из них. Как раз того, отпечатки которого были обнаружены в моей квартире. По описанию остальных это были Геннадий Ярцев, третьего я ещё не знаю. Таким образом, мы установили их численность и состав. Другая женщина оказалась соседкой тёти Паши. Она пришла пожаловаться, что с её огорода пропадают помидоры и огурцы. Из чего мы предположили, что эта троица обитает в доме покойной тёти Паши. Дальше мы поступили по известному уже сценарию. Напоили их снотворным.

— Каким образом вам это удалось?

— Продавщица рассказала, что эти ребята каждый день перед закрытием приходят к ней в магазин и покупают водку, консервы и хлеб. Я был вчера у Мартынова и все ему рассказал. Он посоветовал влить в водку снотворное. Ты же сам вчера принес, — повернулся он к Косте.

— Разве я мог знать, для чего это. Меня Готлиб попросил по пути занести, вот я и занёс.

— Мама, у нас больше ничего нет из еды? — спросил Олесь Семёнович.

— Как же нет. Простите, я уши развесила и забыла обо всем.

— Я помогу, бабушка! — Подхватилась Марица.

— Давай, быстренько со стола всю грязную посуду. Я сейчас самовар поставлю. У меня сегодня на десерт пирог с яблоками.

Посреди стола занял свое место электрический самовар. Екатерина Дмитриевна разрезала пирог.

— Продолжай, Булат! с нетерпением попросил Олесь Семёнович.

— А что продолжать, и так уже всё ясно.

— Это тебе ясно, а мы в сплошном неведении. Ты уж говори, не тяни волынку.

— Двое ребят пошли в магазин, приготовили им коктейль, как они выразились, стали ждать. За это время все остальные заняли наблюдательные позиции вокруг дома тёти Паши и тоже стали ждать. Троица, как всегда, зашла в магазин, купила четыре бутылки водки и направилась к дому тёти Паши. Но они сразу не стали принимать коктейль, а только поужинали консервами и отправились на прогулку в лес. Только ночью, когда совсем стемнело, они вернулись. Ребята долго ждали, потом заглянули в окно, увидели, что там все спят. Только тогда мы подъехали с Тенисом. Операция прошла довольно гладко. Сонными их брать было проще простого. Их увезли в отделение и заперли в глухой комнате с железной дверью.

— А кто был третьим? — поинтересовалась Татьяна Сергеевна.

— Фамилии третьего я не знаю. Такой здоровый парень, увалень. Нижняя губа у него свисает.

— Это Нытик, — поспешила заверить всех Марица.

— Какой ещё нытик? — спросил Булат.

— Нытиков. Яшка Нытиков. Дебил стопроцентный. Его даже на уроках не спрашивали. Ставили ему тройки и всё. А так он тихий, спокойный парень, совершенно безразличный ко всему. Генка его в школе даже не замечал.

— А вот теперь заметил. Преступником его сделал.

Зазвонил телефон. Булат подскочил.

— Это меня. Я просил, чтобы позвонили, когда проснутся эти гаврики. — Он взял трубку. — Кецхавели слушает. Поставьте им ведро. Ни в коем случае не выводить. К дверям по одному не подходите, только втроем. Буду через полчаса. — Он вернулся к столу, сел на свое место. — Гюрза проснулся. Ему в туалет захотелось, барабанит в дверь ногами. Пойду сейчас первый допрос проведу.

— Ты опять ночевать не будешь? — встрепенулась Марица.

— Моя перепёлочка, плохо быть в гнездышке одной? — спросил Булат. Все рассмеялись.

— Твоих крылышек не хватает, — в тон ему ответила Марица.

Административное здание содрогалось от мощных ударов в металлическую дверь. От семиэтажного мата краснели даже стены. Булат подошел к двери, постучал по ней ключом. Удары прекратились. Мат прекратился.

— Если будете буянить, подохнете там без воды и еды.

Удары возобновились с новой силой. Из-за металлической двери неслись проклятья вперемежку с матом. Их буйной энергии хватило на два часа. Ужин, принесенный им из столовой, давно остыл. Внезапно наступила тишина.

— Трое с пистолетами за мной, — скомандовал Булат.

Они подошли к двери, которую Булат стал отпирать. В образовавшуюся щель ринулись трое, но, увидев три дула пистолета, попятились назад.

— Нытиков, на выход! — Приказал Булат.

Через порог переступил детина с перекошенным от страха лицом, рот открыт, нижняя губа достигает почти подбородка. Бессмысленный взгляд затравленного зверя мечется в разные стороны. Лоб низкий, волосы торчком, как щетина у ежа. Раскормленный боров с отвислым брюхом. Ширинка брюк расстегнута, вся одежда измята.

Булат тут же запер дверь. Задержанный тяжело ступает в обезьяньей позе, руки в наручниках безвольно болтаются впереди. Парня привели в кабинет, усадили за стол, поставили перед ним еду.

— Гы, гы, — радостно изрек Нытиков и с жадностью принялся за еду. Он чмокал, хрюкал, облизывался, блаженно улыбался, наслаждаясь пищей. Наелся, отодвинул пустую посуду, в улыбке обнажил гнилые зубы. — Теперь бабу давай, — изрек он.

Булат молча смотрел на него. Перед ним сидел умственно отсталый, по-настоящему психически больной человек. Сам по себе он не представляет опасности для окружающих, если за ним будет надлежащий уход. Но под дурным влиянием — это смертельно опасный человек. И место такому только в психиатрической больнице.

При последних словах задержанного Булат от неожиданности привстал со своего места.

— Что тебе ещё надо?

— Бабу. Бабу давай мне. Мне Коля бабу обещал. Сегодня вечером бабу будем пробовать.

У Булата защемило сердце. Какую же беду им удалось предотвратить! Ещё один день и уже ничего нельзя было бы сделать.

— А где тебе Коля бабу возьмёт?

— В Лесхозе. Мы вчера ходили смотреть на неё. Нинкой зовут бабу. Хорошая баба.

— И где же вы бабу видели?

— В клубе на танцах. Смеется красиво. Волосы кудрявые.

— Назови фамилию, имя, отчество.

— Чево?

— Фамилия, какая у тебя?

— Ны… Ны… Нытиков, — сытно рыгнув, ответил он.

— Имя? Как зовут тебя?

—Фе… Федя.

— Как зовут твоего отца?

Федя задумался.

— Ки… Кирилл.

— Нытиков Федор Кириллович.

— Ага! — В блаженной улыбке расползлись его губы. Изо рта дурно пахло.

— Кто твои друзья?

Федя тупо уставился на Булата.

— Ты знаешь тех людей, с которыми был сейчас?

— Они добрые. Бабу мне обещали. Молоко сладкое в баночке давали. Они добрые.

— Как зовут тех добрых людей?

— Коля и Гена.

— Колю ты давно знаешь?

— Ага. Всю жизнь Он мне бабу обещал.

— Почему вы в одной из квартир сделали туалет.

— А! Это у нас были соревнования.

— Какие соревнования?

— У кого куча будет больше. Я всегда побеждал. — С гордостью заявил он. — Они награждали меня за это банкой сладкого молока и хвалили очень.

— Но там же есть туалет. Почему туда не ходили?

— Там не видно кучи. А на ковре удобно было, всё видать.

Разговаривать с ним было бесполезно.

— Уведите! — Приказал Булат помощнику. — Приведите Ярцева.

Булат задумался. Он просто не ожидал встретить подобного дебила. Почему он такой? Почему его не лечили с детства? Ведь подобные явления, если их не запустить, легко излечиваются в дошкольном возрасте. Но сейчас об этом говорить нет смысла. Опять упущение матери. Вот с неё спросить бы за это! Хладнокровие и безразличие к судьбе собственного ребёнка. Но нет такой статьи в законе, по которой это можно было бы наказать. Булат сделал пометку в записной книжке: “Познакомиться с родителями Нытикова”.

Ввели Геннадия Ярцева. Худой, высокий, нескладный, грязные волосы висят сосульками. Взгляд затравленного зверя источает ненависть и злобу.

— Садись, — Булат показал ему на стул у стола. Тот молча сел, опустив голову, позвякивая наручниками. Булат поставил перед ним миску с едой, кусок хлеба, кружку холодного чая.

— Ешь.

— Не буду, — отодвинул от себя еду Геннадий.

Булат молча смотрел на него. Парень сидел с опущенной головой. Он готовился к вопросам, но вопросов не было. Наконец, Геннадий пододвинул к себе миску взял хлеб и стал с жадностью есть. Булат вспомнил его, стоящего на крыльце школы. Сколько злобы и ненависти было в его взгляде. Кто его знает, может, он действительно по настоящему любит Марицу. Не полюбить такую красавицу нельзя. Он знает это по себе. Но даже если любит, зачем идти на это мерзкое преступление? До какой же низости надо опуститься, чтобы так нагадить в чужой квартире. Ведь он умный парень, светлая голова, редких способностей человек. Несостоявшийся гений. Какое перспективное будущее открывалось перед ним! И так безжалостно все перечеркнуть собственной рукой, поставить крест на своем будущем.

Покончив с едой, Геннадий исподлобья глянул на Булата.

— Уведите! — приказал Булат.

— Почему “уведите”? Почему ничего не спрашиваете?

— Мне и так все ясно. Вопросов не будет. Уведите! Приведите Тютерева.

Геннадия увели.

“Один ноль в мою пользу”, — улыбнулся Булат. Он видел, что парень сломлен окончательно и на следующем допросе будет говорить обо всем без понуканий.

Гюрзу привели под дулом пистолета, видать брыкался. И ему поставил Булат еду.

— Ешь.

— Премного благодарен, господин начальник! — претенциозно проговорил Гюрза и стал медленно есть, тщательно всё пережевывая. В кабинете воцарилась тишина. Только позвякивание ложки о металлическую миску нарушали её. Гюрза поел, вытер рот тыльной стороной ладони, отодвинул от себя посуду, уставился на Булата.

“Змея, — подумал внезапно Булат. — Сейчас выпустит жало. Теперь понятно, почему у него такая кличка”.

— Фамилия, имя, отчество.

— Тютерев Николай Васильевич.

— Год рождения.

Тютерев отвечал легко, без запинки. Казалось, он получает от этого удовольствие.

— Как попали в наш город?

— На одиннадцатом номере.

— Как познакомился с Ярцевым?

— А который из них Ярцев? Я у них фамилий не спрашивал.

— Геннадий.

— Рыжий, что ли? Я ни у кого фамилий не спрашиваю. В лесу я его встретил. Он был голодный и злой. Я дал ему кусок хлеба. Потом разговорились. Он плакался, что у него девушка ушла к другому, что прабабушка умерла. Нашёл о ком жалеть. Сопляк он. Развесил нюни. Ну, и что? Какой в этом криминал? Покормил голодного, обозленного человека. Почему наручники не снимаете? Нет такого права, чтобы в наручниках держать взаперти.

— Откуда у тебя так много денег?

— Банк ограбили.

— Отвечай по существу вопроса.

— Одолжил у одного хмыря. У него тумбочка была забита этими бумажками.

— Одолжили и изгадили всю квартиру?

— Понравилось? Целую неделю старались. Это была Генкина идея.

— Почему наследили столько?

— Я был аккуратным. Я ни к чему не притрагивался. Это те двое. Они в первый раз, ещё не приспособлены.

— Сколько судимостей?

— Каких судимостей? Я чист, как ангел.

— Ангелы не насилуют и не убивают с такой жестокостью.

— Гражданин начальник, ты мне мокрятину не вешай. За мелкое хулиганство я отвечу.

— Решил мелким хулиганством прикрыть прежние грехи? Не выйдет, Гюрза.

Гюрза вздрогнул, как от ожога электрическим током.

— Уведите! — приказал Булат. Оставшись один, он долго сидел в раздумье. Булат довольно болезненно переживал такое низкое падение талантливого парня. Надо всеми силами помочь Геннадию. Как это сделать, он пока не имел понятия. Но что-то сделать обязательно надо. А что делать с Нытиковым? Ведь он неподсуден. Таких не судят, таких лечат и содержат в изоляции от общества. Он поднял телефонную трубку, связался с районной психиатрической больницей, попросил приехать за больным.

Домой он возвращался поздней ночью. Молодой месяц и яркие звезды освещали ему путь. Город спал спокойно, охраняемый уличными фонарями. Только в одном окошке горел свет. Булат улыбнулся. Сладкая истома охватила всё его тело. Там, в комнате с освещённым окошком в большой тревоге и нетерпением ждала его королева, его единственная, его перепёлочка.

 

Город Саратов. Май, 1999 год.

 

 

 
К разделу добавить отзыв
Реклама:
Все права защищены, при использовании материалов сайта активная ссылка обязательна.