Едва забрезжил рассвет, Марица проснулась, осторожно сняла с себя руку мужа. Он крепко спал, причмокивая во сне губами, будто целовал кого-то. Она улыбнулась, хотела поцеловать его, но передумала. Он может моментально проснуться, и тогда пиши пропало, снова все начнется сначала. Ненасытный. Она одела халат и поспешила на кухню. Картофель не стала чистить, отварила прямо в мундирах. Десяток яиц были сварены вчера вечером. Соль, хлеб, отварная курица…
Что ещё? Надо всё предусмотреть. Они собирались на целый день. Закипел чайник. Она залила в термос кипятка, насыпала туда сахара, добавила заварки. Две миски, две кружки. Сумка забита полностью. Теперь на завтрак надо сварить манной каши, разогреть котлеты. Сыр и масло уже были на столе. Вот теперь, кажется, всё.
Она поставила сумку у выхода и пошла будить мужа.
— Булатик! Булатик! Проснись! Уже день.
— М-м-м, моя сладкая ягодка! — Он уже готов был к десерту. — Ты, почему в халате? — недовольно проворчал он.
На его бурные ласки молодое тело отреагировало ответной реакцией. Она прильнула к нему полевым вьюнком, отдаваясь во власть его неуёмному темпераменту.
— Моя королева! Ты как божественный нектар, — наконец, он приобрел дар речи. — Я никогда не смогу утолить своей жажды. Эта жажда мучает меня постоянно.
— Может, ты ещё и есть хочешь? Так завтрак на столе.
— А который сейчас час?
— Уже скоро пять.
— Зачем же ты разбудила меня так рано?
— Вставай, Булатик. Нам надо искать Генку. Это мы с тобой виноваты, что он пропал.
— А ты причем?
— Булатик, не задавай лишних вопросов. Что, ты сам не понимаешь? Пойдем, дорогой. Не будем терять время.
Они быстро позавтракали. Булат убирал посуду, Марица возилась у раковины.
— Ты приготовила что-нибудь с собой взять? — спросил он, подавая ей для мытья стаканы.
— Вон сумка у порога.
— А одеяло взяла?
— Зачем? Мы же искать будем, а не спать.
— Одно другому не помеха. Ты совсем забыла, что мы где-то будем обедать. Нам необходимо одеяло для десерта.
Она звонко рассмеялась, заполнив кухню переливчатым перезвоном колокольчиков. Ее заразительный смех всегда возбуждал южанина. Он потянулся к ней, но она ловко сумела ускользнуть.
— Булатик, не будем терять времени на утехи.
— Я сейчас позвоню оперативному дежурному, предупрежу, что начал самостоятельный поиск. Ты не в курсе, ангар будет открыт в такую рань?
— Да. Я вчера все разузнала. Там сейчас круглосуточное дежурство.
Булат подошел к телефону, набрал номер.
— Майор Кецхавели. Доброе утро! Никаких новостей не было? Да, печально. Меня сегодня не будет. Я буду вести самостоятельный поиск. Если появится какая-либо информация, номер моего сотового телефона вам известен. Звоните сразу же.
В такую рань непривычно было видеть на улицах столько народа. Одни вернулись с ночного поиска, другие шли им на смену. Многие женщины утирали глаза. Никто ни с кем не разговаривал. Булат с Марицей были в спортивных костюмах, почти так же были одеты все остальные. Так что они ничем не выделялись среди людей. Да в их сторону никто и не глянул. На летном поле стояло три плазмолета, остальные были уже в лазурном небе. Шла пересменка. Марица увидела отца у плазмолета. Он махнул им рукой в знак приветствия и скрылся в салоне стальной птицы, которая плавно взмыла в небо и вскоре небесная синева поглотила её. Она проводила взглядом уменьшающуюся точку в безоблачном небе.
— Марица! — позвал Булат. Он выводил из ангара плазмолет.
Уже высоко в небе, сидя рядом с мужем, Марица предложила:
— Булатик, давай наш плазмолет назовем “Чайкой”.
— А ты видела когда-нибудь чаек?
— Мы однажды с Костей были на столичной набережной, смотрели, как приставали пароходы. Как красиво было! Пароходы, как белые лебеди! Величавые, гордые. Вокруг них вились стайками птицы. Тоже очень красивые. Они какие-то обтекаемые, не похожие на других птиц. Костя сказал мне, что это чайки. Они мне даже снились потом. Я была белым лебедем, а вокруг меня летали чайки. Я этот сон хорошо запомнила. Он был цветным. Вода голубая, голубая…
Их “Чайка” в это время уже достигла реки.
— Если тебе так нравится, пусть будет “Чайка” Я не возражаю. Он действительно похож на чайку, особенно в полёте. — Булат осторожно шёл на снижение. Достигнув пятиметровой высоты, повел машину на небольшой скорости, лавируя вдоль берегов.
— Хочешь повести? — спросил он.
— Нет, Булатик. На такой высоте я боюсь. У тебя хорошая реакция, веди лучше ты, а то я могу врезаться в деревья. Вот в небе, где нет препятствий, пожалуйста, с удовольствием.
— То-то же. — Польщенный её доверием, он ласково и нежно посмотрел на жену.
— Ты на меня и дома насмотришься. Смотри лучше вперед. Мы обязательно должны спасти Генку. Это наш святой долг. А то меня уже змеёй обозвали в магазине. Будто я виновата, что он ушёл в лес.
— Да, попали мы с тобой в историю. На меня тоже люди косятся, не хотят здороваться. Расскажи мне об этом парне подробней и пообъективней. Всё рассказывай, я больше не ревную тебя. Ты теперь моя жена, и никто уже не сможет отнять тебя у меня. Тем более, что я уверен в силе твоей любви.
— Хорошо, Булатик! Я всё расскажу тебе. Я очень люблю тебя с того самого момента, как ты протянул мне в подарок ту куклу. Помнишь? Я сначала не могла понять, что происходит со мной. Потом я догадалась, что это в мое сердце настойчиво постучалась её величество любовь. Но когда я поняла, то твердо решила, что это моя судьба. Я очень берегла свою любовь от неприятностей. Давай, мы сначала разделим наши обязанности. Ты смотришь влево, а я вправо. Мы должны быть очень внимательными. Даже сломанную ветку нам нельзя пропустить, так как это может оказаться его следом. — Она замолчала, внимательно вглядываясь в проплывающий мимо берег.
— Продолжай дальше, — попросил Булат, сосредоточив своё внимание на изучении противоположного берега.
— Что касается внешности, то ты его видел. Высокий, худой, рыжий, с веснушками. Глаза карие, ресницы белесые.
— Однако, ты его хорошо рассмотрела, — с тенью ревности заметил он.
— Если ты будешь ревновать, я вообще ничего не буду говорить.
— Прости! Вырвалось нечаянно. Я тебя слушаю.
— Я буду продолжать при единственном условии, что ты больше не позволишь себе выпады необоснованной ревности.
— Обещаю! Продолжай!
— Между прочим, описывая его внешность, я вовсе не восторгалась им. Он мне совершенно не нравится. Наоборот, вызывает чувство неприязни. Он не в моем вкусе. Это тебе на заметку на всякий случай. Так вот, кроме рыжих волос и веснушек, он обладает необыкновенным умом. Это я тебе говорю не в качестве восторга, а придерживаюсь объективности, как ты попросил. Я бы сказала, что своим умом он превосходит всех, даже учителей. Но я тебе скажу, что учителя — это не эталон для сравнения. Учителя, самые обыкновенные люди, не хватающие звезд с неба. Просто с детства мы привыкли преклоняться перед ними лишь потому, что они наши учителя. Что касается Генки, то его ум сразу бросается в глаза. Ему даются одинаково легко абсолютно все предметы. Он всё схватывает на лету. Он честолюбив, тщеславен. Ему нравится быть на виду. Это врожденный лидер. Но он самолюбив, обидчив и слишком высокого мнения о себе. На всех он смотрит свысока, с ехидной ухмылкой, осуждающе, вроде все остальные люди низкого сорта по сравнению с ним. Он очень выделяется из общей массы. Если его ум и способности направить в нужное русло, то он со временем станет выдающимся ученым. Это просто моё мнение.
Булат удивленно посмотрел на жену. Вот так Марица! Палец в рот не клади, откусит сразу.
— Ты не смотри на меня. Смотри вперед и на тот берег. Следи за рекой. Видать создатель был сильно пьян, когда создавал эту реку. Нет, чтобы течь ровно, так извертелась уже вся. Продолжать?
Булат кивнул головой, внимательно вглядываясь в очертания берега.
— Ко всему прочему, он большой нахал. Все девчонки от него без ума. Носятся с ним, как с писаной торбой. Иначе как Геночка и не называют. А он о них ноги вытирает.
— Это как же?
— А вот так. Они для него просто не существуют. Он смотрит на них, как на пустое место. Все, в том числе и мальчишки находятся в его подчинении. Он и меня хотел под общую гребёнку расчесать. Но не тут-то было. Я ему платила той же монетой. То есть делала вид, что совершенно не замечала его. Ох, и бесился он от этого! Это только видеть надо было! Я на него смотрела, как он на всех, то есть, как на пустое место. Он в классе для меня совершенно не существовал. Может, из-за этого он проделывал много пакостей, чтобы обратить на себя моё внимание? Думал, что дурочку нашёл. Я его раскусила сразу. В столичной школе, где я училась, в классе тоже был такой деятель, с той лишь разницей, что он не был так умен, но был убийственно красив. Также был мастер на различные хулиганские проделки, только бы сорвать урок.
— Например?
— Какой тебе пример? Столичный или местный?
— Местный, конечно.
— Однажды Генка принес воробья и выпустил его, когда учительница начала объяснять новый урок. Там такое было! Учительница очень обиделась и ушла из класса. Все гонялись за воробьём до самого звонка.
— Открыли бы окно. Он бы сам вылетел.
— Нельзя было. Это произошло зимой и все окна были заклеены.
— И как же вы его выгнали?
— Никак. Ребята за ним гонялись, пока он не упал. Мне так было жалко воробышка. Генка бессердечный эгоист. Думал, что я как-то прореагирую. Я прореагировала, но не так как ждал этот злодей. Я в это время читала книгу и сделала вид, что абсолютно ничего не вижу. А во мне всё кипело от злости. Если бы он знал, что я думала о нём в те минуты, он сгорел бы со стыда. Ой, Булатик, смотри! Пляжик какой уютненький. Вон там, впереди по курсу. Прямо золотой. Может, остановимся?
Булат глянул на часы.
— Ещё рано. Мы сделаем посадку на обед.
— Нет. Мы сядем здесь. Мне куда-то надо.
— Как скажешь, моя ягодка. — Он легко посадил “Чайку” на золотистый песок.
— Беги! Я подожду тебя.
— А тебе не надо? Нам же ещё долго летать до обеда.
— Ладно. Я тоже выйду.
Тишина девственной природы оглушила их. Волны с тихим шепотом накатывались на берег, омывая стерильно чистый песок. Птичий гомон не нарушал гармонии покоя, а только лишь служил фоном музыке безмолвия.
Марица вышла из-за кустов.
— Булатик, как мне здесь нравится! — Она распахнула руки, как бы пытаясь объять необъятное. — Какая красота! Лес, река и чистое небо, да еще золотой песок. Чем не рай для любви?
— Марица! — От одного взгляда на неё, от этих слов зазвенели в его теле туго натянутые струны, и непреодолимое желание горячим потоком хлынуло по его жилам. Она уловила его затуманенный взгляд.
— Но-но, остынь! До обеда ещё далеко, а второго завтрака у нас не предусмотрено, — сказала, как отрезала, и пошла к плазмолёту. — Поехали дальше.
Он подошёл к воде, окунул в неё свои горячие ладони, плеснул в лицо студеной воды.
До часу дня они летали молча. Сегодня их путь пролегал в верховье реки. К этому времени река стала заметно уже. Булат всё своё внимание сосредоточил на том, чтобы не зацепиться за деревья. Пришлось снизить скорость. К часу дня им снова повстречался небольшой пляжик, где остановились они пообедать и немного отдохнуть. После обязательного десерта они долго лежали, не разжимая объятий, обмениваясь поцелуями, ласками и нежными словами.
— Поехали, Булатик, — прошептала она, — Это может продолжаться до бесконечности, а нам обязательно надо его найти. Иначе нам придется отсюда уезжать. Жить под косыми взглядами людей я не смогу. У меня просто не хватит на это сил. А мне так не хочется отсюда уезжать. У меня здесь родители, о которых я мечтала всю свою жизнь.
— Да, ты права, — Он ещё раз крепко поцеловал молодую жену, поднялся, занес сумку в плазмолет, стряхнул одеяло, сложил и бросил на заднее сиденье.
Они долго летели молча. Молчание вдвоем их нисколько не угнетало. Они были рядом, а это главное. В такие минуты душевного покоя хорошо думается о чем угодно.
— Марица, — нарушил молчание Булат, — А как случилось, что ты приглянулась Генке?
— Я была новенькой. А к новеньким всегда проявляется повышенный интерес. Я тогда была после болезни. Все мои мысли были заняты тобой. Я ходила в каком-то дурманящем полусне, опьяненная счастьем взаимной любви. Ребята в классе тогда все были для меня на одно лицо. А вот Генка очень выделялся среди них своим ростом и рыжей шевелюрой. Я была очень слабой и почти всё время оставалась в классе. Жизнь класса проходила для меня стороной. До летних каникул оставалось учиться всего ничего. И мне едва хватало сил, чтобы не снизить успеваемость. До летних каникул я, как следует, и не познакомилась с классом. Мне просто было не до того. Генку я заметила уже в выпускном классе. Он часто подходил ко мне то с задачей, то с примером. Потом я поняла, что это лишь предлог лишний раз поговорить со мной. Я вскоре убедилась, что он — лучший ученик класса. Однажды я его грубо отшила. Он очень обиделся, так как не привык к такому отношению. Там все его боготворили и чуть ли не на руках носили. А тут такой отпор, да ещё на глазах у всего класса. Он затаил на меня злобу, смотрел исподлобья, ушел в глубокую осаду и решил взять меня измором. Я из-за него ни разу не ходила на школьные вечера и дискотеки. Я очень любила тебя, не хотела подавать повода для ревности, потому что видела, как сильно ты меня любишь. А в такой ситуации малейший повод мог привести к разрыву. Я боялась тебя потерять, потому что ты — моя судьба. Ты для меня именно тот мужчина, который мне подходит по всем параметрам.
Булат неожиданно расхохотался.
— Повтори еще раз!
— Всё, что я сказала?
— Нет, последнюю фразу.
— Я не закончила, поэтому последняя фраза ещё не сказана.
— А что будет последней фразой?
— А то, что ты мой принц из сказки. Я люблю тебя. Я безумно люблю тебя!
— Нет. Ты что-то про параметры говорила, — снова рассмеялся он.
Она посмотрела на него и тоже рассмеялась.
— Я не те параметры имела в виду, о которых ты подумал. У тебя мысли выше брюк не поднимаются.
— Зато что-то другое поднимается, — продолжал смеяться он, — и к тому же неплохо. Могу продемонстрировать.
— Не надо! — Колокольчики смеха уже не вмещались в плазмолёте и рассыпались по речной глади таежной реки.
Он потянулся к ней для поцелуя, хотел обнять.
— Моя сладкая ягодка!
— Не распускай руки и следи за рекой. Ты свой десерт сполна получил.
— Что, и на ужин ничего не осталось?
Снова колокольчики смеха выплеснулись из плазмолёта.
— И на ужин, и на ночь, и ещё на утро хватит. Ишь, ненасытный.
— Я всегда голоден, когда на тебя смотрю.
— А ты поменьше смотри, а то шлёпнемся в воду.
— Тебе не нравится?
— Что именно?
— Ну, это… Мои аппетиты в этом направлении.
— Почему не нравятся? Очень даже нравятся. Мне кажется, что наши аппетиты не уступают друг другу. В этом отношении мы идеальная пара.
— Может, сделаем остановку по этому поводу? — спросил он охрипшим голосом
— Вот уже и охрип. Терпи, мой принц из сказки. Мы здесь не для прогулки и не для утех. У нас важное дело, которое мы должны обязательно выполнить. И ты это прекрасно понимаешь.
— Рассказывай дальше про Генку.
— А что рассказывать? Я тебе и так много рассказала. — Она задумалась на некоторое время. — Его обязательно надо найти. Он человек неординарный, обладает исключительной памятью, легко усваивает языки. Я знаю только английский, французский и итальянский. А он настоящий полиглот. Однажды нам задали одно стихотворение, так он его прочитал наизусть на английском языке. Девчонки все угорали. А он читал только мне, хотел сразить меня. Но я была, как айсберг и сделала вид, что ничего не поняла. Он весь кипел от злости. Потом стал меня преследовать, но я удачно увертывалась. А, наверно, зря.
— То есть, почему зря? — вскипел ревнивый муж.
— Булатик. Ты прямо как ребенок. Мне повторить все заново? Ты обещал меня не ревновать. Если ты так будешь воспринимать, то я вообще ничего не буду тебе говорить.
— Прости, дорогая. Это у меня кровь такая горячая. Чуть что, и сразу закипает. Ты не реагируй так. Продолжай.
— Надо было с ним поговорить и сказать ему, чтобы не строил никаких иллюзий насчет меня, что сердце мое занято другим, что я люблю и любима. Я это только сейчас поняла. Может быть, после такого разговора и не было бы этой трагедии. — Она тяжело вздохнула.
